Он появился на трубопрокатном, когда ему не было тридцати. По общепринятым меркам – молодой, да еще столичный.

За глаза его так и называли долгое время «москвичом». Однако «москвича» пригласил на работу сам директор завода Карпенко и назначил его на должность заместителя генерального директора по стратегическому планированию. Первоначальная стратегия заключалась во вполне конкретной задаче: не дать флагману, где началось акционирование, «уплыть» на сторону.

Карпенко понимал, что если контрольный пакет акций окажется у проходимцев, то они поступят, как поступают везде в аналогичных случаях: разворуют предприятие, обанкротят его, и трубопрокатного просто не будет. Такие ловцы не заинтересованы в перспективном развитии, им важно урвать сегодня, сейчас, а дальше, как говорят, трава не расти. Комарову предстояла непростая задача – разобраться с акционерами, финансами, после чего заняться еще более сложной проблемой – разработкой стратегической политики.

Сам он вспоминает сегодня это время так:

– Я был хорошо знаком и с Карпенко, и с Александром Анатольевичем Федоровым, работая в Московском представительстве Новороссийского морского торгового порта. Трубопрокатный был нашим клиентом, мы переправляли грузы, компания и сама торговала этой продукцией. Карпенко, Федоров были серьезными партнерами, мы хорошо понимали друг друга – а в бизнесе это важный момент. Поэтому, когда Николай Петрович сделал свое предложение, я поехал в Челябинск.

На самом деле определение «москвич» не совсем уж точное. Большую часть жизни Комаров провел действительно в столице. Он окончил там институт, получил профессию инженера-механика, женился, стал отцом двоих сыновей. А главное, начал карьеру в бизнесе, причем вполне успешно. И все же комаровские корни здесь, в Челябинской области, в закрытом ядерном центре Челябинск-40, ныне Озерске, где и сегодня живут родители Андрея Ильича. В Озерске он окончил математическую школу. Так что в определении «москвич» не все верно. Скорее Комарова можно назвать челябинским москвичом или московским челябинцем.

Москва, где все рыночные процессы возникли гораздо раньше, чем на периферии, сформировала личность будущего бизнесмена. После института Андрей Комаров организовал с друзьями торговую компанию. Кто только с этого не начинал! Правда, фирма была серьезная, связанная с металлом. Бухгалтера взяли молодого – старшекурсника финансово-экономического факультета одного из престижных столичных вузов. Однако, когда пришло время сделать первый балансовый отчет, у новоявленного финансиста ничего не получилось. Кто занимался или хоть каким-то боком имеет отношение к предпринимательству, знает, что такое сданный не вовремя баланс: штрафы, проблемы, угроза закрытия. Короче, за отчет принялся Комаров. Горшки, как правильно гласит мудрость, обжигают и в самом деле не боги. Он составил баланс, четко разложив «по полочкам» полученные и потраченные деньги, и все сошлось до копеечки. Это походило на освоение азбуки, по которой он научился «читать» финансы. Дальше в освоении азов денежной науки дело пошло еще быстрее. Сегодня Комаров с полным правом может сказать, что разбирается в этой важнейшей стороне экономики. Слово «успешный» Комаров употребляет довольно часто: «успешный проект», «успешное начало». На вопрос, считает ли он сам себя человеком успешным, отвечает, не задумываясь:

– Да. Возможно потому, что я общался с множеством людей, которым сопутствовал успех. Хотя... не только мы сами выбираем себе партнеров по бизнесу, они тоже выбирают нас. По-другому не бывает. Процесс постоянный: помогают мне, помогаю я. Ведь по большому счету бизнес – не что иное, как работа. А в работе, вокруг нее складываются просто человеческие отношения, от которых все и зависит. Поэтому необходимо их нормально выстроить. В этой связке часто возникают какие-то острые конфликты, коллизии. И очень важно иметь надежное окружение, людей, с которыми можно посоветоваться, проверить на них правильность собственных мыслей.

Вообще две темы в разговоре с Андреем Комаровым представляют для собеседника интерес и вызывают любопытство: успеха и человеческих отношений.

Он никогда не был из разряда тех, кого называют «купи-продай». Как говорит сам: «Я никогда не хотел заработать всех денег за один день. И уж тем более потратить их за такой срок». Откуда в молодой голове этот прагматизм? Тем более сам Комаров говорит, что прагматиком в смысле собственной психологии никогда не был, разве что жизнь заставила сохранять, когда нужно, голову холодной. Может, от того, что после института поработал какое-то время в немецкой фирме, где нашего русского авантюризма и ментального «авось» на дух не воспринимают? Может, от природы? Ведь подтверждено, что талант к настоящему предпринимательству имеет лишь два-пять процентов от всего человечества. Скорее, и то, и другое, и третье, и просто удачное движение, расстановка звезд, под которыми он родился? Вряд ли найдется односложный ответ на этот непростой вопрос.

Когда Андрей Комаров пришел на трубопрокатный, время было, как он сам определяет, «дикое». Устаревшие, плохо работающие предприятия отрасли вели жесткую конкурентную борьбу без выбора средств, особенно когда речь шла о ставших очень редкими заказах. 80 процентов продукции делали по взаимозачету, заменив термин натурального хозяйства «обмен» на модный заграничный «бартер». Только за двадцать процентов труб получали «живые» (слово-то какое!) деньги, которые шли на уплату налогов, зарплаты, помогали вести полусносное существование. Какая тогда вообще могла быть стратегия? Андрей Комаров, которого никогда не увлекала идея сиюминутных решений, а только перспектива, начал с того, что внес предложение собрать за столом переговоров всех руководителей родственных предприятий и договориться. Были те, кто язвительно насмешничал: «как же, конкуренты сядут за чашкой чая...» Без чая, но собрались. Комаров внес предложение создать фонд развития трубной промышленности и выработать общую политику поведения. Он, проще сказать, предложил разработать правила игры на конкурентном поле и честно следовать им. Невероятно, но самого молодого из всех собравшихся выслушали и поняли! Ведь у каждого были одни и те же проблемы: устаревшие производства, низкая заработная плата, долги по налогам. Да, борьба продолжалась, но уже по правилам. И всем стало легче.

Комаров выиграл время. Передышка нужна была заместителю по стратегическому планированию, чтобы начать глобальные перемены на предприятии. Он понимал: если немедленно не заняться проблемами качества, можно утонуть. Но если сделать трубу конкурентоспособной, есть шанс вырваться вперед.

И здесь самое время вернуться к теме человеческих отношений. Поразительно понимание Комарова человеческой психологии. Во-первых, придя на завод, он вовсе не стремился занять кресло № 1. Больше того, прекрасно понимал, что уже тяжелобольной Николай Петрович Карпенко был нужен коллективу. Как гарант чего-то незыблемого, стабильного, того, что дает людям спокойствие. Уже когда Карпенко сам говорил, что состояние здоровья не позволяет ему занимать ключевой пост, Комаров просил: «Ну хотя бы еще год». И даже когда Николай Петрович ушел, Комаров посчитал, что рано ему идти в первую должность, нужно, чтобы люди были готовы к переменам, не волновались понапрасну, что же будет, если во главе завода встанет новый человек. Такая фигура нашлась: начальник шестого цеха Владимир Васильевич Стручков. Но тот засопротивлялся, никак не хотел оставлять производство, где тоже непростым путем пришел к руководству и, как говорит, прикипел, потому что слишком много вложил в него сил.

Позже Комаров объяснил, почему его выбор пал на Стручкова:

– Владимир Васильевич был секретарем райкома партии Ленинского района. И хорошим. У него был авторитет, к нему прислушивались. Практически он подготовил общественное заводское мнение к мысли о смене руководства. Он умеет разговаривать с людьми, ему доверяют.

За рубежом Комаров не обучался, стажировок в США, как это модно, не проходил. Язык знает немецкий – обучался во время работы в германской фирме. Не так хорошо, как Путин, но поговорить по поводу оборудования, контрактов, вообще по делу – без вопросов.

Два года назад Андрей Комаров стал тем, кто он есть сейчас – председателем совета директоров ОАО «ЧТПЗ». Хотя нет, сегодня он еще и председатель совета директоров Объединенной металлургической компании, в которую входят Выксунский, Чусовской, Щелковский металлургические заводы, Губахинский коксохим, естественно, ЧТПЗ и другие партнеры.

Комаров грамотно «вписался» в коллектив, ничего не разрушая, не ломая, готовя однако всех к большим переменам.

Вместе с ведущими специалистами Комаров объехал тогда все до единой страны, где существовали технологии обработки труб. Команда просчитывала все до копеечки в поисках современной технологии и условий, которые бы удовлетворяли требованиям. И нашла. Самые выгодные условия, приемлемые для страны, где произошел губительный для многих дефолт, предложила голландская фирма «Селмерс». Об этом очень много написано. И не зря: трубники сделали прыжок, прорыв, революцию – назовите, как хотите, – сразу оторвавшись от конкурентов. Полимерное, антикоррозионное покрытие (которое тоже, кстати, выбирали с большой тщательностью) позволило резко поднять качество труб, которые теперь могут служить десятилетиями в условиях северных и тропических широт.

Команда Комарова все просчитала, заняв лидирующую позицию прежде всего на самом обширном внутреннем рынке, рационально полагая, что старые трубопроводы, строительство новых (а это Балтийская система, Родионовское-Суходольная и другие) потребует большого количества качественных труб. Ведь ясно, что покупать их отныне выгоднее не за границей, где они значительно дороже, а здесь, на месте, у челябинцев, чья продукция теперь стала не хуже мировой. При этом оправдался расчет и на увеличение экспорта. Выиграны тендер на поставку труб в Иран, Индию, Алжир. Сейчас ведутся переговоры с Японией. Трубники работают со странами ближнего зарубежья, прежде всего, с Казахстаном, считая восточный рынок одним из самых перспективных.

В апреле 2001 года ЧТПЗ вошел в состав Объединенной металлургической компании.

– Создание объединенного бизнеса помогает определить единую политику в отношении цен, конкурентов, перспективных проектов. Стратегические партнеры имеют общие интересы, которые всех устраивают, – поясняет Комаров, – вертикально интегрированная компания, которая продолжает осмысливаться и выстраиваться, сможет заниматься производством, технологией, экономикой по всей цепочке. Как показывает мировой опыт, будущее именно за такими вертикально интегрированными структурами.

О команде. Интересно все же, чем руководствуется председатель совета директоров, подбирая членов команды, которая имеет репутацию самой профессиональной, имеющей огромный потенциал. Что является основным критерием попадания в это элитарное звено? Возраст? И да и нет. Хотя в отделе сбыта, например, все менеджеры где-то до и чуть после тридцати. Но ключевые позиции часто занимают люди и в пятьдесят. Тут действует вот какой принцип: Комаров предпочитает людей, опередивших время, однако прочно при этом стоящих на реальной почве. Вот технолог Игорь Романцов. Когда Комаров предложил бывшему начальнику лаборатории встать во главе технических служб завода, то удивился прежде всего Романцов. Это произошло сразу же после их первой встречи, на которой присутствовало 60 человек. Со многими Андрей Комаров говорил тогда лично. Но только разговор с Романцовым, мысли, высказанные человеком, в совершенстве владеющим микропроцессорной техникой, заинтересовали Комарова. Потому что Игорю Александровичу Романцову дано видеть перспективу, у него не маниловский (вот было бы хорошо!), а абсолютно трезвый, реальный взгляд в будущее, понимание необходимости высоких технологий, умение создавать собственные, Комаров не ошибся в Романцове, предложив ему создать перспективный план, научный портфель идей на будущее. И Романцов удивлял его не раз, хотя бы тем, что когда отлаживали селмеровскую технологию, месяц не выходил из шестого цеха, практически жил там.

Кто сказал, что трудового энтузиазма больше нет, что это наследие социализма? Он есть, если люди верят, знают, ради чего он нужен. Голландцы, например, осмотрев площадку, где должно было монтироваться оборудование общим весом 150 тонн, не верили, что трубники успеют к намеченному сроку, очень сжатому, рекордно короткому пустить участок. Но ведь успели, даже на неделю раньше! И не для галочки – покрыли первую трубу, а дальше доводка, – а по-настоящему. Уже через три месяца участок вышел на проектную мощность.

На пороге огромных перемен и цех № 1, где уже пущена роликово-термическая печь для термообработки труб, где предстоит смонтировать новый стан для выпуска конкурентоспособных обсадных труб. Происходит слияние с мартеновским цехом, после реконструкции здесь будет выпускаться необходимый металл для производства обсадных труб. Причем из-за рационального использования средств проект осуществляется, как говорит Комаров, «с конца», с тем, чтобы в конечном счете логически прийти к началу, когда заработает вся цепочка. Цех станет современнейшим в России производством. При этом, будьте уверены, просчитано все: куда, кому, сколько будет продаваться этих очень недешевых труб.

Слушая Комарова, возникает ощущение, что он знает все: с ходу сыплет данными, цифрами, аргументами, абсолютно не сомневаясь в точности. Знание конъюнктуры рынка его конек:

– Если не знаете вы, – говорит Комаров, – знают за вас.

Во многих случаях сегодня все определяет быстрота решений – и это тоже свойство Андрея Ильича. Если он чувствует, что надо решить болезненную проблему, то делает это очень решительно, как хирург, отсекающий нежизнеспособную ткань. Единственная область, где Комаров не использует метод «ножа», – люди. Он помнит, что даже Карпенко с теми, кем был недоволен, считался. Ссорился, ругался, но никого не увольнял. Старается не делать резких движений и Комаров. А для старой заслуженной гвардии, авторитетных людей, совет директоров предусмотрел персональные пенсии. Любопытный пример. Ежедневно на завод приходит Павел Максимович Шевченко, один из бывших руководителей и очень уважаемых людей на заводе. Иногда просит аудиенции и годящийся ему чуть ли не во внуки Андрей Ильич долго беседует с ветераном.

– Поражаюсь, – говорит Андрей Ильич. – Почти в 80 лет такая живость ума, такие здравые мысли, идеи. Я с такой энергией еще не встречался...

С Комарова нельзя сделать «портрет без галстука». Его «прайвити» – личная жизнь, это то, что он тщательно оберегает от чужих глаз. Но неожиданно на вопрос: что для вас хобби, приоткрывается: «Свободное время? Я провожу его с детьми». В моей журналистской практике за многие годы был всего один случай, когда один очень уважаемый собеседник на такой же вопрос ответил, что это не спичечные коробки, не монеты, не сад, не рыбалка, а жена и дети, которым он отдает свободное время.

Комаров был вторым. Так он чуть-чуть приоткрыл завесу «прайвити». Двое детей. Мальчишки: одному шесть, другому двенадцать. Старшего отец часто берет с собой в командировки, тот знает все о заводе, побывал во всех цехах ЧТПЗ. Нынче Андрей Ильич решил, что мальчишке неплохо бы поработать на Выксе:

– А что четыре часа в день. Пусть знает, что кроме лицея, двора, дома есть другая жизнь...

Но жена воспротивилась. В общем, внял ее доводам, отложив решение. Только надолго ли?

Здоровье на такой должности надо, ясное дело, иметь железное. Как же восстанавливается Комаров, за счет чего черпает силы?

– Рабочий день начинается в девять, заканчивается в одиннадцать. Если раньше, если я не напряжен, то это для меня не естественно. Спортом заниматься нет времени – но мой возраст пока позволяет справляться с нагрузками. В баню не хожу, не люблю, не понимаю, почему люди решают серьезные проблемы именно в этом месте. Не пью. Сегодня в деловых кругах это становится не престижным, не модным что ли. Читаю меньше, чем хотелось бы. Последняя книга – Макиавелли. Хорошая, между прочим, книга, умная. Кем я себя ощущаю, где больше живу: в Челябинске или в Москве? Да в самолете. Вот два дня назад ездил по приглашению «Транснефти» в Новороссийск, на следующий день уже был в Выксе. А ощущаю себя, конечно же, челябинцем в большей степени, хотя семья в Москве. Но здесь мои корни, здесь живут мои родители, – вот все, что касается личности, характера со слов самого Андрея Ильича. Да, еще одно любимое занятие – «роскошь человеческого общения». Нет ничего более интересного, чем общение с людьми, если они, конечно, личности. Даже в бизнесе, утверждает Комаров, вспоминаются не удачные сделки, финансовые операции, а события, происходящие вокруг, люди, их поступки, поведение, эмоции. Конечно, иногда приходилось ошибаться, думать о человеке лучше, чем он есть. Но все же это случается реже, чем наоборот.

У Андрея Комарова много друзей. Хотя понятно, что при том количестве ежедневных встреч, которые бывают, он порой хочет побыть с семьей, уйти от посторонних глаз. Но есть и очень близкие армейские друзья – Комаров отслужил простым солдатом на Байконуре, школьные – ежегодно он ездит в Озерск на вечер встреч, а тех, кто не ездит, ребята вычеркивают из списка уважаемых. Есть институтские – но их куда меньше. Есть по жизни. Тут, правда, существует опасность, кто зачем хочет дружить. Иногда человеку что-то надо. Комаров это чувствует. Дает, а потом естественный отсев. Получив желаемое, такой «друг» чаще отделяется, а те, кому на самом деле интересно общение с Андреем Комаровым, как с личностью, остаются. В общем, в этом смысле Андрей Ильич считает, и совершенно искренне, что жизнь сделала ему не один подарок. Хороших людей ему попадается куда больше, чем плохих.

Как руководителю, Андрею Комарову, конечно же, приходится принимать непопулярные решения. Они неизбежны. Вот идет реконструкция первого цеха, полная компьютеризация, предполагающая исчезновение ручного труда. А как же люди? Целый коллектив сегодня занят, получает зарплату, имеет социальные гарантии. Куда всех? На завод даже приглашали специалистов-консультантов, которых просили дать рекомендации. Ну нет таких рекомендаций. Хотя утешительные тенденции существуют: понадобятся люди, обслуживающие всю эту технику. Это, конечно, так. Но ведь люди-то нужны другие, более грамотные, узкие специалисты. По идее рост производства, прибыль должны способствовать развитию сферы обслуживания, которая поглотит безработных. Но ведь надо же еще дождаться, когда эта сфера разовьется. В общем, не болит голова у дятла, а вот у человека, вынужденного решать судьбы людей, она иногда раскалывается…

Не касаясь традиционного вопроса о перспективах, скажем только, что планов у Комарова громадье. Не говоря о проектах ОМК, скажем только, что огромные перемены ожидают шестой цех, где выпускают трубы большого диаметра. Если сегодня экспорт составляет 30 тысяч тонн труб, то к 2004 году его планируют увеличить в четыре-пять раз. В планах – участие в поставках продукции на рынки Скандинавии, Северной Африки, проекты «Сахалин-1», «Сахалин-2», «Сахалин-3», осуществлений перспективных программ, на которые потребуется более одного миллиона тонн труб большого метра, и многое другое. Это все жизненно, реально, и сегодняшнее поколение трубников доживет до момента, когда Челябинский трубопрокатный, который во все времена хоть на шаг, хоть на метр, хоть на километр всегда был впереди, прочно займет позиции лидера на трубном рынке.

В одном из телевизионных интервью Андрея Комарова опросили, что значит для заводчан и для него лично имя Осадчего, директора-легенды, при котором завод решил ни одну неординарную задачу. Комаров ответил:

– Говоря об Осадчем, люди чаще всего вспоминают теплицы, где зимой зрели огурцы. Розы, которые дарили в юбилеи, апельсины, которые «прилетали» самолетами к 8 Марта, финские костюмы и холодильники передовикам. Это свидетельствует о том, как важен человеческий фактор в жизни. Мы следуем этой традиции, и будущее поколение должно запомнить наши «теплицы». Я имею в виду хотя бы впервые проведенное на заводе медицинское страхование. Люди, застрахованные по шестнадцати медицинским программам, не должны бояться болеть. Они знают, что их здоровье защищено, что они не будут мучиться вопросом, где взять деньги на лекарство, операцию, санаторно-курортное лечение. На эти цели мы тратим двадцать миллионов рублей ежегодно. И практика подсказала: это нужно, необходимо, жизненно важно. Но я категорически против «дележа», уравниловки, как было раньше. У каждого человека своя страховка, где учитывается реальный вклад в производство. Мы сохраняем все объекты соцкультбыта: наши дети отдыхают в здравницах, действует замечательный санаторий-профилакторий, строится жилье. Только принцип другой: заработал – получай. Думать о людях – вот что для меня Осадчий.

Заканчивая рассказ о Комарове, а писать об этом человеке можно очень долго, хочется воспользоваться его методом, примененным при реконструкции первого цеха, которая началась с конца и должна естественным путем придя к началу завершиться. Слушая Комарова и глядя на него, временами теряешься в догадках: молодой, спортивный, энергичный, но при этом расчетлив, глубок, чуток к людям, масштабно мыслит, возвращаюсь к самому первому вопросу нашего интервью: сколько же вам сегодня?

– Тридцать пять, – смеется Комаров.

Только тридцать пять? Уже тридцать пять? Не знаю, как оценить. Однако в целом с характером современного представителя технической элиты, человека из будущего все становится ясным.

Источник: Старикова, Л. Андрей Комаров – человек из завтра / Л. Старикова // Южноуральская панорама. – 2002. – 20 июля.