"В память о времени и людях": Полнотекстовая база данных об Озёрске
История

вернуться назад

А.Н. Зайцев

ОСТАЛСЯ В ПАМЯТИ ТРЕВОЖНЫЙ СЛЕД…

      Автор настоящей публикации Александр Николаевич Зайцев родился в 1927 году. Инженер строитель, с отличием окончил Куйбышевский инженерно строительный институт в 1949 г. В Челябинске 65 с 1949 года. Работал на заводе 25 инженером строителем, начальником ремонтного цеха. С 1953 г. организатор и начальник РСЦ 12, с марта 1958 г. заместитель директора х/к "Маяк" по переселению. С 1961 г. помощник директора завода 235. В мае 1990 года вышел на пенсию. Ветеран труда, ветеран трудового фронта в годы войны, профбольной, участник ликвидации аварии на х/к "Маяк" 1957 года.

      На исходе седьмого десятка Александр Николаевич решил взяться за перо, потому что, по видимому, наступило время, когда необходимо подвести итоги прожитого, осмыслить значимость всего сделанного, когда появилось желание поделиться опытом рассказать о встрече с интересными людьми.


Шел 1949 год

      Выпускников Куйбышевского инженерно-строительного института уже в третий раз отбирали на особые объекты Первого Главного Управления представители из Москвы. Я получил "красный" диплом и тоже попал в этот список. Группа "отобранных" просидела в приемной директора института месяц без денег, в абсолютном неведении о дальнейшей судьбе. Наконец - вызов в Москву, на Солянку, 9. Огромный двор, толпа людей, часами ждем вызова. Вызывают строго по одному, предупреждают о неразглашении пункта назначения. У меня уже была семья: жена и дочь в Чебоксарах. Перед отправлением сюда мне разрешили заехать к ним на 2 дня, чтобы повидаться. Далее - Челябинск, Торговая, 66, деревянный барак. Встречает дежурная, записывает в журнал и требует 15 руб. 10 коп. "Зачем?" - "Потом скажу". Через 2 часа приносит билеты до ст. Кыштым. Нас в вагоне много. Едем, все молчат. Поезд приходит глубокой ночью. Привокзальная площадь быстро пустеет, остаемся только мы, пассажиры последнего вагона. Подходит дядя: "Вам куда?" Все молчат. "Залезайте в "коломбину". Ночью нас привезли на Дальнюю Дачу. Жизнь здесь не замирала круглые сутки. На Даче можно было встретить знакомых, родных. По регистрационным журналам нашел своих однокурсников, прибывших несколькими днями ранее, - Юрия Дунаева, Михаила Куликова.

      В сентябре нас отправили в деревню Метлино на уборку картофеля. Одежда на нас летняя, городская (галстуки!), а погода - уральская, ежедневно дождь со снегом. На третий день мы не вышли на работу, объявили забастовку. Приехали зам. директора по кадрам подполковник Сурмач и начальник УРСа К.Ф. Смирнов. Объявили, что пока мы не закончим уборочную, в город нас не отправят. Выдали нам зарплату, а в магазин тем временем завезли кирзовые сапоги, байковые одеяла (мы их резали на портянки), сахар, масло.

      Командиром сводного отряда был М.А. Борисов (выпускник Томского университета, физик, впоследствии гл. инженер Воронежской АЭС), очень способный организатор. Отряд пополнили выпускниками ТУ, и мы справились с заданием, после чего на тракторных прицепах, в кузовах, на соломе, через ст. Татыш нас целый день везли обратно на Д. Дачу. В тот же день доставили в "сороковку". Кончался октябрь, все было покрыто снегом и льдом, сотни бывших "власовцев" скоблили пр. Сталина (сейчас пр. Ленина) от столовой № 1 до о. Иртяш, улицы Дуговую, Комсомольскую, Новую (оказывается, это готовились к приезду главного шефа - Л.П. Берии).

      Уже была под крышей коробка театра, работал универмаг, рядом стоял пивной киоск (пиво подавалось с подогревом). Для вновь прибывших ИТР отремонтировали бараки по ул. Зеленой №№ 13, 15, 17 на ДОКе. Я поселился в комнате с Я.М. Колотинским (ныне заслуженный врач республики). И.Г. Вахниным (сейчас директор опреснительного завода в г. Мангышлак), со своим сокурсником Ю. Дунаевым (ныне пенсионер), в соседях проживали Ю. Шестаков, М. Борисов, С. Нефедов (сейчас известные ученые-физики, все - выпускники Томского университета и мои хорошие друзья).

Курьез. Новое назначение

      На заводе ходило много рассказов о приездах Берии (сам я его не видел). Каждое утро П.И. Точеный объезжал завод на черной "Победе". В то время для внутризаводских транспортных операций использовали, в основном, лошадей с бричками. Но лошадь не машина, после нее нужно убирать дороги. Работал у нас мастер-хозяйственник М.Е. Водолажский, кавалер двух орденов Славы, ответственный и инициативный человек. Он предложил П.И. Точеному привязать под хвост каждой лошади мешок. Получил "добро". Берию встретили чистыми дорогами, но после окончания визита Лаврентия Павловича лошади, уже привыкшие к мешкам, долго еще гуляли по заводу в таком виде.

      В конце 1952 г. в городе состоялись первые выборы в Верховный Совет СССР. Народ ликовал и праздновал. В день выборов, в воскресенье вечером, ко мне (я уже имел квартиру, привез жену и ее родителей) приехал посыльный от Б.Г. Музпукова и передал приглашение на прием в понедельник в 9 утра. Ранее с Б.Г. Музруковым я встречался на обходах по объекту 25, на оперативках со строителями. Естественно, ночь я не спал и все думал: "Что же я натворил?"

      Утром в приемной (нынешняя приемная директора ПО "Маяк") я встретил зама по кадрам, подполковника Мурашова с моим личным делом в руках. Ровно в 9.00 нас пригласили в кабинет. Б.Г. Музруков, в генеральской форме, вышел из-за стола, поздоровался, усадил в кресло и, ни о чем не расспрашивая, сразу перешел к делу - начал говорить о создании на предприятии промышленного ремонтно-строительного цеха, который я должен буду возглавить. Мне тогда исполнилось 25 лет, опыта почти не было, поэтому я испытал страх. На прощание генерал сказал: "Первые 2 года буду помогать, потом - строго спрашивать".

1 января 1953 года родился РСЦ-12

      Нельзя умалить значение ремонтно-строительного цеха в период ликвидации последствий аварии 1957 г.

      В 1954-1955 гг. работники цеха проложили аварийный сброс высокоактивных отходов на Старое болото, соорудили защитную плотину болота, ликвидировали весенние прорывы в этой плотине, выполнили укрепление ее и нарастили. Вот тогда я и заработал профзаболевание, затем лечился, вернулся в строй.

      До аварии 1957 г. РСЦ-12 был единственным коллективом, обученным ликвидировать очаги загрязнения. К нам присоединили около 500 военных строителей. Мы располагали парком дорожных машин и механизмов, силами цеха был построен и действовал асфальтовый завод, существовал дорожный отдел.

      Когда случилась беда, в городе отсутствовали (отдыхали на курортах юга) и Г.В. Мишенков - гл. инженер предприятия, и А.Ф. Пащенко - директор завода 25, и Д.Д. Артамонов - гл. механик предприятия (ему подчинялся РСЦ-12), и И.А. Норенко - зам. директора предприятия по переселению поселков по р. Теча. Я также находился в это время с женой на юге. Не было в городе и директора - М.А. Демьяновича. Меня до сих пор спрашивают многие: "А где был Демьянович во время аварии?" Сообщаю, что М.А. Демьянович, П.Т. Штефан (начальник КЭУС), Ф.Н. Смоляр (начальник УКСа) во время взрыва находились в Москве в цирке на Цветном бульваре (по свидетельству Смоляра). (Вообще-то они ездили в Москву с отчетом на коллегию Министерства по строительству дублера объекта "Б"). В цирке по заданию Е.П. Славского их и нашли, дали взбучку за то, что не отметили свой уход в гостинице (умели находить в то время даже в Москве, в воскресный день!), и специальным самолетом отправили домой.

      Всеми работами в первые дни аварии руководил лично М.А. Демьянович. В состав штаба по ликвидации последствий аварии вошел и я.

      Ежедневно подводились итоги дня после 22 часов в кабинете Демьяновича. Докладывали я и начальник штаба гражданской обороны майор Иевлев. РСЦ-12 занимался ликвидацией последствий на промплощадке, на объекте 25: отмывал лежневку до пос. Метлино, организовывал обмывочные пункты. Нужно отметить организацию проведения работ со стороны Н.А. Семенова (заместителя главного инженера предприятия), М.А. Демьяновича, Г.В. Мишенкова. Паники не было, распоряжения четко выполнялись, технические мероприятия оперативно разрабатывались.

Горячая пора

      Одним из сложнейших был вопрос подачи охлаждающей воды в соседние со взорвавшейся банки с опасными растворами. Из Красноярска-26 приехали бригады опытнейших бурильщиков скальных фунтов, их направили в РСЦ-12. Специалистам предстояло пробурить около 15 проходок длиной до 15 м в тяжелейшем бетоне со многими толстыми сетками арматуры. В эти отверстия во все банки должна была подаваться охлаждающая вода. Работа производилась в огромных по наличию радиации полях. Допуск составлял 2-3 минуты. Мы обучили 300-400 военнослужащих, которые справлялись с этой задачей. Бурили последнюю пятнадцатиметровую проходку. Оставалось около метра. Происходило это накануне 7 ноября. Красноярцы уже просились домой. Я дал согласие на их отъезд. На следующий день ударили морозы. Бурение же производится с подачей воды к коронке перфоратора и вымыванием из проходки пульпы. Воду качали метров за 200, поэтому она начала замерзать в шлангах. С нами работал начальник отделения инженер Я.М. Братцев. Мы с ним осмотрели банку со стороны взрыва и ахнули! Каньон с той стороны был разорван, и в двадцатисантиметровую щель свободно можно было подать шланг с охлаждающей водой. Я немедленно позвонил Г.В. Мишенкову, он тут же приехал, мы осмотрели еще раз и подали воду. Потом его спросил:

      - Может, прекратить бурение?

      - Ни в коем случае! По этим мероприятиям два раза в день докладывают лично т. Н.С. Хрущеву.

Интересный эпизод

      В первые же часы после взрыва по распоряжению Н.А. Семенова движение автотранспорта с промплощадки было блокировано, автобусы с объектов привозили работников завода до КПП-1, где они пересаживались в другой транспорт до города. Это распространялось и на руководящий состав. Водители Воробьев и Акимов на двух "Победах" развозили всех по промплощадке по списку. На КПП-1 организовали прямоточные поддоны для обмыва личной обуви.

      Руководство Министерства переодевалось в заводоуправлении в городе. На 2 или 3 день Е.П. Славский возвращался с объекта 25 (на единственной "проездной" машине, которая проверялась на КПП-1). Дежуривший старейший дозиметрист Ю.А. Петров остановил машину министра, "замерил" его резиновые сапоги и попросил Славского подойти к обмывочному поддону. Ефим Павлович молча снял один сапог, затем второй и, выбросив их на обочину, обратился к шоферу: "Поехали!" Все, кто видел в заводоуправлении, как министр маршировал по лестнице в одних носках, были, конечно, в шоке.

Переселение

      Автотранспорт промплощадки оказался под зимним открытым небом, когда начали реконструкцию одного из зданий площадки 22. С этого объекта и вызвали меня по телефону на немедленную встречу с заместителем начальника 4 ГУ А.П. Дардыренко, чтобы сообщить: меня, тридцатилетнего начальника РСЦ-12, назначают заместителем директора предприятия по переселению. Сопротивляться было бесполезно.

      Переселение и отселение уже шло. Переселенцы жили на Дальней Даче, на 10-й плотине. Они были из первых трех деревень: Сатлыково, Бердянши, Галикаево. Самые бедные, многодетные, непритязательные. Начали срочно строить жилье в совхозе "Тахталымский" Кунашакского района, в голой степи. Семьи переселенцев имели по 6 и более детей. Мы заложили брусчатые 3-комнатные дома жилой площадью до 70 кв. м, с верандой и надворными постройками. Всего 450 домов, из них 23 дома однокомнатных площадью 20 кв. м для одиноких учителей, медработников. Соликамский домостроительный комбинат поставил необходимое количество комплектов домов, и к весне 1958 г. в Тахталыме было готово около 40 домов. Возвели их строители "ЮУС" (начальником стройуправления был майор Чупров, впоследствии отличившийся на строительстве Новосибирского Академгородка).

      Проблем с первыми переселенцами было очень много, ведь они были лишены всяких средств существования. Их переодели, привезли в дом отдыха, бесплатно кормили недели 2-3. Им требовалась работа, и тогда была организована стройбригада с помощью В.Д. Абрамова (тогда начальника ДОКа РСЦ ЖКУ). Но народ этот, не приспособленный к строительству в зимнее время, постепенно перестал выходить на работу.

      Личный скот, домашняя птица жителей первых 3-х деревень были захоронены в скотомогильниках, а запасы картофеля из погребов всю зиму вывозили на Тюбукский спиртзавод. Все дома и надворные постройки были сожжены в безветренную погоду. Началась подготовка к весенней перепашке загрязненной территории, которая была поручена Тюбукской, Тюлякской, Куяшской и Ларинской МТС. По постановлению правительства для этого выделили 100 новых тракторов, 4 бензозаправщика и другую технику. Перепашку вели плантажными плугами на глубине 70 см с переворачиванием пласта. Пахали и днем и ночью, боясь высыхания почвы и образования пылевого разноса. (Все работы были выполнены в короткие сроки, а весна 1958 г. была сухой и солнечной).

      За зиму во всех населенных пунктах, попавших в зону радиоактивного следа, работали десятки комиссий по оценке состояния граждан и гос. имущества. Руководил и организовывал все работы по Челябинской области первый зам. председателя облисполкома Е.В. Мамонтов, в годы войны работавший гл. инженером Челябинского тракторного завода - основного производителя танков. Он был человечный, открытый и доступный, понимал людское горе и всячески старался помочь, много сделал для переселенцев области. В районах главными организаторами работ по ликвидации последствий аварии были представители районных и местных Советов.

      Из москвичей постоянно находились и принимали большое участие зам. начальника 4 ГУ А.П. Дардыренко, зам. начальника 3 ГУ Минздрава СССР П.П. Лярский. Большая группа работников предприятия принимала участие во всех этих делах, среди которых следует отметить докторов наук Г.А. Середу, Д.И. Ильина, кандидата технических наук И.А. Терновского, начальника МСО-71 В.Т. Одинцова, начальника УКСа Ф.Н. Смоляра, которых уже нет в живых.

      По всей Челябинской области организованно (с весны 1958 г.) шло переселение. Это коснулось и Юго-Конево, старинного купеческого центра, через который когда-то проходили древние торговые пути.

      Везде Институт радиационной гигиены и санэпидстанции организовывали лаборатории по проверке продуктов питания. За бракованные продукты предприятие выплачивало компенсацию по рыночным ценам. Для перевозки имущества отселяемых граждан Челябинский облисполком выделил более тысячи автомобилей, которые совершали дальние рейсы по Челябинской, Свердловской областям, а также в прилегающие Казахстан и Башкирию. Населению выплачивались очень крупные суммы денег, но не было грабежей, драк, пожаров. Этому способствовала специальная бригада милиции (более 300 человек), которая несла охрану всей территории радиационного следа в пределах Челябинской и Свердловской областей. Наше предприятие выделило милиционерам необходимое количество лошадей, мотоциклов, грузовых машин. Территория следа была обнесена столбами с предупредительными знаками.

      В Юго-Конево была организована профессиональная пожарная команда с полным набором транспортных средств.

      Строительство жилья, животноводческих помещений, объектов соцкультбыта велось в это время в совхозах "Тахталымский", "Муслюмовский", "Харинский", "Петровский". Отмечу, что жилья в этих совхозах, особенно "Тахталымском", построено было больше, чем приехало переселенцев. Многие, получив компенсацию, уезжали по своему желанию, а незаселенное жилье безвозмездно передавалось совхозам. Строили школы, больницы, почты, детские сады, магазины, объекты животноводства.

      Тяжелой оказалась жизнь переселенцев "Тахталымского". Предприятие решило выдать им высокопродуктивных коров эстонской породы, приобретенных ранее по очень высоким ценам. Породистые, высокоудойные коровы потребляли много дефицитных кормов, добыть которые в Тахталымской степи очень трудно. В результате коровы перестали доиться. Проблему решил директор с/х Г.И. Дворников: он забрал эстонских коров у переселенцев, а взамен разрешил каждому выбрать корову местного поголовья из совхозного стада. Зимой и этих коров было нелегко содержать, а большие дома трудно согреть. Мы выдали каждой семье по 500 кг сена и по 1 тонне угля.

      Выселенные деревни долго пустовали, там оставалось много добротных строений, пригодных для переноса. На тракте Челябинск - Свердловск стояла пустая деревня Русская Караболка, состоящая из 127 дворов в одну улицу поперек тракта. Ее захоронили рабочие "ЮУС" за несколько недель: вырыли посреди улицы траншею, столкнули в нее бульдозерами постройки и все засыпали землей. Долго еще у тракта красовалась церковь, которую нельзя было взорвать, т.к. в полуметре от ее фундамента проходил транссибирский кабель ВЧ. Долго пришлось в Куйбышевском управлении кабеля ВЧ согласовывать организацию взрывных работ по завалу церкви. Только следующей зимой, когда грунт глубоко промерз, церковь повалили, а ближайшие колхозы разобрали весь кирпич и увезли.

      В остальных деревнях после тщательных проверок санитарными службами все ценные постройки были разобраны, часть домов на санях перевезли для нужд колхозов и совхозов, территории же деревень приведены в порядок с захоронением всех отходов силами колхозов.

Вспоминается...

      По решению колхозников был ликвидирован колхоз в д. Русская Караболка; на следующий день ни одна доярка не вышла на работу, два дня коров не доили, животные испытывали ужасные муки. Мы были вынуждены привозить доярок из д. Алабуга, чтобы выдоить молоко на землю. Дойка обходилась в 5 рублей. Впоследствии получил задание немедленно эвакуировать стадо в Тахталым.

      Немного позже решалась судьба четырех больших пионерских лагерей в Свердловской области, расположенных на берегах р. Синара. Данные места отдыха строились и обустраивались с 30-х годов. Много глупостей было допущено при их "отмывке": огромные пожарные команды мыли лес, крыши строений. Использование пионерских лагерей было запрещено.

      Но о Свердловской области - уже другой рассказ. Хотя, конечно, и историю переселения жителей Челябинской области я осветил далеко не полно.

      И я благодарен судьбе за то, что она свела меня с такими хорошими наставниками, как П.И. Точеный, Б.В. Громов, М.В. Гладышев, Б.Г. Музруков, Г.В. Мишенков, А.И. Чурин, М.А. Демьянович, Н.А. Семенов, Е.В. Мамонтов, Б.В. Брохович и многими другими. Все они, каждый по-своему, научили меня за 40 лет моей трудовой деятельности чему то доброму.



Источник: Зайцев А.Н. Остался в памяти тревожный след: [Воспоминания] // Озерский вестник. - 1995. - 18 ноября. - С. 2-3.