В. Писанов


БЕШЕНЫЙ "МАЯК"

       То, что случилось в воскресенье, 29 сентября 1957 года, ныне называют "Уральским Чернобылем". В этот день произошла авария на химкомбинате "Маяк",первом отечественном гиганте ядерной промышленности - взорвалось хранилище с жидкими радиоактивными отходами. Зараженное облако, образовавшееся в результате небывалой катастрофы, накрыло огромную - более 20 тысяч кв. метров - территорию Челябинской, Курганской, Свердловской областей. Здесь находилось 217 населенных пунктов, где проживало около 300 тысяч человек.

       Весь мир считает, что это была авария. Но у жителей села Муслюмово на этот счет бытует своя версия. Многие из них уверены, что авария была "плановой, задуманной", что с нее начался чуть ли не эксперимент по изучению воздействия радиации на живых людей в естественной среде.

       Конечно, многое здесь можно объяснить радиофобией, массовым психозом, связанным с преувеличенным восприятием масштабов катастрофы и ее последствий. Радиация распространилась на три области. Но более всего пострадали жители ближних деревень, которые были снесены, пошли под бульдозер. ОДНАКО ПО КАКИМ-ТО НЕОБЪЯСНИМЫМ ПРИЧИНАМ ЧЕТЫРЕ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТА - СЕЛА МУСЛЮМОВО, БРОДОКАЛМАК, РУССКАЯ ТЕЧА И НИЖНЕЕ ПЕТРОПАВЛОВС-КОЕ - БЫЛИ ОСТАВЛЕНЫ.

       - Все эти годы к нам регулярно ездили какие-то врачи, обследовали людей и животных, - рассказывает Альфида Бархееаа, - но ни о каких своих выводах нам как не говорили, так и не говорят, все данные, как видно, засекречены.

       Альфида по нынешним меркам - счастливица. Недавно, ее семья (одна из пяти семей-новоселов) въехала в коттедж, построенный для отселяемых из района реки Теча. Всего, по расчетам, надо переселить 1350 семей, в том числе 669 - из Муслюмова. Правда, когда это случится - неизвестно.

       Но, получив дом стоимостью 261 миллион рублей, Альфида не знает, радоваться ей новоселью или плакать. Дело в том, что, переехав в Кунашак, она, ее муж Нургалей - инвалид по зрению с детства - и ее дети лишаются даже тех жалких пособий, которые получали на зараженной территории. Теперь они - просто добровольные переселенцы, которым никто ничем не обязан. А детей у них - семь душ, семь маленьких (от 4 месяцев до 12 лет) организмов, отягощенных целым букетом различных болезней.

       В Муслюмове практически нет здоровых детей, утверждают местные доктора, а как накопленная из поколения в поколение радиация скажется на их потомстве - страшно даже предположить.

       Радиация заползла в самую глубину живых существ - в гены. Потому для муслюмовцев уже не диковинка, когда овцы рождаются без, шерсти, телята - с пятью ногами и двумя головами, дети - без почек или других органов. Их успокаивают:мол, радиация тут ни при чем, мутации и атавизмы встречаются и в экологически чистых зонах, а родителям больных детей надо, мол, было меньше пьянствовать. Но людей не обманешь, нутром чуют они дыхание смерти, разлитое в воде, траве, воздухе. Кто-то пытается этому противостоять (пусть наивно, безграмотно), кто-то махнул на себя рукой.

       Мне пришлось разговаривать с женщиной, которая вполне серьезно была убеждена, что в кипяченом молоке радиации меньше, чем в парном, поэтому всегда кипятит его, прежде чем давать внукам. Молодые парни рассказывали, что смело бьют птицу, ловят рыбу в радиоактивной реке Теча и уверены, что все это можно есть, отбрасывая лишь головы и кости, - "вся радиация в лих скапливается, а мясо безвредно".

       Что-то символичное есть в том, что, рассекая Муслюмово надвое, Теча протекает по улице К. Маркса на одном берегу и по улице В. Ленина - на другом. Улицы эти сейчас пустынны, брошенные дома разваливаются, растаскиваются ос-тавшимися жителями и бывшими хозяевами. Растаскиваются на дрова или на новые постройки. Впрочем, словно , капитан на тонувшем корабле,остался на улице Ленина один человек - это спившийся бывший учитель математики и физики. Живет в брошенном домишке, по соседству с которым жил еще прадед. Из мебели - продавленный диван, разваленный кухонный стол да березовые чурбаки вместо стульев. Самое ценное - транзисторный приемник.

       - Я по нему про пенсии слушаю, - поясняет он жизненную необходимость этой вещи.

       Когда-то завидный жених, сельская элита, сельская интеллигенция, переписывавшийся с известными учеными не только в области, но и в стране. Но после смерти молодой, так и не сумевшей родить ему наследника жены он не стал сопротивляться, предпочел хмельное умирание. Не смог выдержать взглядов людей, которые шли к нему, самому грамотному, самому знающему, но бессильному помочь, бессильному сопротивляться большой беде.

       Надо сказать, что невероятные предположения людей отчасти как бы подтверждаются рядом косвенных доказательств.

       Вот, например, свидетельство Эдуарда Котова, возглавлявшего в 1957 году одно из отделений комбината. "К 1952 году вышли из строя все контрольно-измерительные приборы по охлаждению емкостей хранилища". То есть на суперсекретном объекте, где бдительность была первейшей заповедью, где за каждую незначительную оплошность можно было лишиться головы, 5 лет никто не почесался по столь серьезному поводу.

       Возможно ли? Или это было задумано кем-то свыше? Итак, система охлаждения начала выходить из строя, некий химический процесс пошел. Случайно ли, что к началу 1957 года внутри "запретки" открылся филиал Московского института биофизики, куда был собран (даже в ущерб другим ядерным центрам страны) незначительный тогда контингент врачей-радиологов, то есть тех, кто хоть как-то соприкасался с этой проблемой. Работавший непосредственно на хранилище Анатолий Ерофеев сегодня вспоминает: "Накануне трагического дня я заметил, что внутри "банок" идет какой-то интенсивный процесс, доложил об этом своему начальнику лаборатории, но он сказал, что тема эта закрыта, и приказал контроль снять".

       Наступило 29 сентября. Воскресенье. Предприятия "Маяка" были почти безлюдны, значит, опасность потерять специалистов сведена к минимуму. Кроме того, в городке проходил футбольный матч, т.е. большая масса людей находилась под присмотром. Весь руководящий состав, кроме одного заместителя главного инженера, был в отъезде - за городом на отдыхе. Сам директор комбината - в Москве, на заседании коллегии министерства. В 16 часов 20 минут рванула одна емкость, та, что была почти в середине хранилища. Удивительно, как не сдетонировали другие, иначе последствия были бы еще более тяжкими. "Если б кто специально рассчитывал направление взрыва, выбрал бы именно это, как наиболее оптимальное, - говорят сегодня специалисты "Маяка". - Ядерный выброс не затронул сколь-нибудь значительных народнохозяйственных или военных объектов. А несколько зараженных деревень в масштабах страны - мизер, о котором нечего и говорить". Деревни эти в два счета ликвидировали войска НКВД. И последнее - никто из работников комбината после взрыва не был привлечен к ответственности, следствия не проводилось. При-частные к аварии начальники (включая директора) отделались выговорами и переводами по службе.

       Да, у страха, конечно, глаза велики. Разговоры об эксперименте можно посчитать и выдумкой напуганных газетными публикациями людей. Никакого исследования, скажут им менее эмоциональные "эксперты", не было и нет, никому эти "дети "Маяка" неинтересны. Но и это чрезвычайно прискорбно. Ведь умирать за страну, пусть даже за такую вот неблагодарную, видимо как-то легче, чем сознавать себя брошенной, ненужной ветошью.

       Кстати, наверное, если не считать погребения в воюющих регионах, а селе Муслюмово Челябинской области самое "молодое" кладбище России. Здесь "среднему" покойнику нет и 40 лет...

Источник: Писанов, В. Бешеный «Маяк» / В. Писанов // Труд. - 1997. - 3 октября. - С. 5.