А.В. Гриненко


ЭХО ВЗРЫВА

       Сегодня ни для кого не секрет, что ядерный щит СССР был создан ценой здоровья и жизни десятков тысяч советских людей. Немало жизней положено в нашей стране и на развитие "мирного атома". Ядерный Молох требовал не только жизней работавшего на него персонала, но и мог выбрать себе в жертву любого человека.

       Кого только не привлекали в нашей стране за последние полвека к ликвидации последствий радиационных аварий: солдат и офицеров различных министерств и ведомств, военнообязанных, призванных на специальные сборы (т.н. "партизан"), курсантов и студентов высших учебных заведений, рабочих и колхозников, и даже школьников. Среди тех, кто возвращал к жизни загрязненные территории после радиационного взрыва 1957 года, были и работники Южноуральского Управления Строительства. Сегодня мы предоставляем слово Алексею Васильевичу Гриненко.

       29 сентября 1957 года на промышленной площадке химического комбината "Маяк" произошел взрыв. Ну и что? Мало ли какие бывают взрывы. Кто говорит - банка взорвалась, другие говорят - емкость. Для обывателя этот взрыв не имел никакого значения. Главное, мало кто знал, кроме специалистов-химиков, что в этой емкости находилось. В то время это было под строжайшим секретом.

       Сколько же бед натворил этот взрыв?

       После очистки и отмывки дорожно-транспортных магистралей для прохода людей и механизмов к строящимся зданиям начался штурм по ликвидации загрязненных участков фасадов зданий и внутренних помещений. Этими работами занимались военные строители старого и нового осеннего пополнения.

       До аварии я работал от учебного комбината Южноуральского Управления Строительства инструктором производственного обучения по отделочным работам. Обучение выполнялось на городской площадке среди заключенных. В то время жилые дома и соцкультбыт строили они.

       По распоряжению руководства управления строительства все инструкторы производственного обучения были направлены на промышленную площадку для обучения военных строителей отделочным работам. С этой компанией попал и я. Меня закрепили за бригадой. Перед нами стояла задача по очистке фасадов от старой штукатурки с нанесением новой, а также внутри помещений.

       Переодевались мы в то время в единственном санпропускнике 802 здания, оборудованном для строителей. Что в нем творилось, не передать. Это был какой-то муравейник. Часть военных строителей приходили с 2-5-минутных допусков, снимали с себя загрязненную одежду, обувь и тут же оставляли ее в проходе под ногами, а те, которые работали в относительно чистых местах, топтались по ней, еще больше растаскивали радиационную грязь и пыль по всему санпропускнику.

       Подтверждение этому - воспоминания в книге авторов В.Н. Новоселова, В.С. Толстикова и А.И. Клепикова.

       В акте комиссии СЭС от 10 мая 1958 года отмечено, что полы санпропускника в три раза превышали норму загрязнения, стены - в 8, шкафы для одежды - в 15, а воздух, которым мы дышали, - в 1,5 раза.

       Таким образом, можно было не выходить из санпропускника и набрать дозу заражения гораздо большую, чем на рабочем месте. После обмыва, чтобы пройти через арку, нужно было неоднократно возвращаться и снова отмывать "грязь".

       Военные строители, которые работали на допусках, после обмыва получали талоны на дополнительное питание, отоваривались в ларьках, расположенных недалеко от столовой, 25-го завода и остальное время болтались по площадке завода.

       Затем кто-то из "умных" придумал: после выхода из допуска направлять на относительно чистые работы до конца 6-часового рабочего дня.

       Первое время контроль за работающими военными строителями в плане индивидуальной дозиметрии практически отсутствовал, а тем более - накопительный учет полученных доз облучения. Мне, как вольнонаемному работнику, давали кассету с фотопленкой, с дальнейшей записью в журнале, а потом и это исчезло. Сколько я набрал доз за 1,5 года работы, самому Богу известно. И это потому, что строители не имели службы "Д" (дозиметрический контроль), а службе "Д" химкомбината "Маяк" было не до нас.

       Взрыв!

       Сколько же он унес в иной мир человеческих жизней? Мало кто из участников ликвидации аварии умер своей смертью, остальным помогла радиация. В живых остались единицы и те "ликвидаторы", которые не имели никакой связи с аварией, тем более ликвидацией.

       За все перечисленное хочется сказать "Большое спасибо" нашему Президенту, правительству за 122-й закон, по которому лишили участников аварии 1957 года всех льгот. Кинули 1000 рублей, а потом говорят - купи у нас пакет за половину стоимости.

       Если я раньше бывал на лечении в санатории ежегодно без проблем, то сейчас за путевками очередь за тысячу человек. Да и стоимость ее - 9000 рублей, которую не потянуть. Особенно рьяно выступал г-н Исаев - не волнуйтесь, хуже не будет. Только лучше. А лучше ли стало?

Подготовил Сергей Савенков

Источник: Гриненко, А. В. Эхо взрыва / подготовил С. Савенков // Конкретная газета. – 2007. – 13 июля. – С. 13.