"В память о времени и людях": Полнотекстовая база данных об Озёрске
ФГУП ПО "Маяк". История "Маяка"

вернуться назад

Н. Китаев,
завод 22

В 16 ЧАСОВ 24 МИНУТЫ

      Стоял погожий солнечный день 29 сентября 1957 года, воскресенье. Мощно гудели электродвигатели насосных агрегатов завода 22, обеспечивающих водоснабжение атомного реактора. Смена, работавшая в день, занималась своим обыденным делом: в распределительном устройстве высоковольтной электрической подстанции электротехническим персоналом производились оперативные переключения по подготовки и ремонту оборудования; на щите управления и машинном зале по четким лаконичным командам начальника смены реакторного завода выполнялись операции по регулировке давления в водоводах реактора.

      Ничто не предвещало беды. Рабочий день кончился, смена в автобусе направлялась с завода в город. Настроение у всех хорошее, шутки, разговоры, планы на воскресный досуг. И вдруг, на участке пути, вблизи бывшего асфальтового заводика (километрах в 2-3-х от завода) раздался звук мощного взрыва, дрогнули стекла в окнах автобуса. "Атомный" - сказал в шутку мой сосед по креслу. Все подумали, что идут обычные взрывные работы на многочисленных стройках комбината.

      Было 16 часов 24 минуты 29 сентября 1957 года - начало крупной техногенной аварии на комбинате "Маяк". В те дни мало кто представлял истинные размеры бедствия.

      Вот что вспоминают некоторые очевидцы, работавших на заводе 22.

      Начальник смены Баймин Гурий Васильевич: 9 сентября 15 часов 40 минут. Только что принял смену, оформил записи в оперативном журнале. Оборудование и силовые установки насосной станции работали в штатном режиме. Отдал по телефону рапорт начальнику смены завода. Спустя некоторое время услышал звук взрыва и шум бьющегося оконного стекла машинного машинного зала и щита управления насосной станции.

      Дождь стеклянных осколков обрушился на щит релейной защиты. Бросил взгляд на приборы щита управления, отклонений не было, аварийная сигнализация молчала, насосные агрегаты машинного зала продолжали работать, давление в напорном коллекторе станции было в норме, звонков от начальника смены реакторного завода нет. Стало быть, с реактором всё в порядке. Доложил об обстановке заместителю начальника смены завода В.В. Ушакову. На вопрос "что случилось" он ответил, что пока не владеет какой-либо конкретной информацией. В соответствии с инструкцией, я вышел на территорию для осмотра силовых трансформаторов подстанции. Всё было в порядке.

      Вернувшись, дал команду персоналу станции и сам принял участие в уборке помещений здания от битого стекла, налетевшей грязи и пыли. Были вымыты все полы и трапы.

      И только после 20-ти часов стало известно, что взорвалась какая-то ёмкость на заводе 25, а подошедший к 23 часам дозиметрист реакторного завода сказал, что радиационная обстановка на станции и вокруг не опасна. Сказал быстро и ушел. Приехав домой, я выбросил одежду и обувь. Потом еще долго не мог отмыть голову, стали выпадать волосы, вынужден был два раза стричься наголо. Оказалось, что здание, в котором я работал, попало при взрыве в зону выпадания радиоактивных осадков.


      Заместитель начальника смены завода 22 В.В. Ушаков: 29 сентября 1957 года находился на смене. В 16 часов 24 минуты услышал звук взрыва, дрогнули стекла в окнах. Подошел к окну, посмотрел на прилегающую территорию, здания и сооружения. Ничего необычного не заметил.

      С рабочих мест завода стали поступать телефонные звонки с докладами о ситуации и вопросами: что случилось?! Ничего не мог сказать, не было никакой информации. Завод продолжал работать в штатном режиме. Позвонил диспетчеру комбината. Тот сказал, что что-то вроде бы взорвалось на заводе 25. Позвонил начальникам смен реакторных зданий. Ничего не было известно. Доложил о случившемся исполняющему обязанности директора завода В.И. Мерькову. После 20-ти часов узнал, что в районе здания насосной станции резко увеличился радиационный фон.

      На следующий день, в понедельник 30 сентября, когда ситуация более-менее прояснилась, был создан штат по разработке и приведению мероприятий по ликвидации последствий аварии во главе с директором завода. Составлена карта радиационных загрязнений территории, зданий и сооружений завода, организованы бригады по отмывке помещений, оборудования, дорог. Во всех зданиях были установлены дозиметры, введены в обиход спецодежда, "лепестки". По рабочим местам даны указания, как следует вести себя персоналу в этих условиях. Переодевание было организовано в "чистых" зданиях. Некоторые участки пути к зданиям, оказавшимся на "следе" нужно было пробегать бегом. Обочины дорог срезались бульдозерами, засыпались чистым грунтом или асфальтировались. Введены были специальные системы допусков на производство работ на загрязненном оборудовании. И ряд других мероприятий. Несмотря на высокий радиационный фон, завод продолжал ритмично работать".


      Ни один из действующих атомных реакторов не был отключен. Надо отдать должное персоналу, четко выполнявшему свои обязанности в условиях опасной для здоровья и жизни радиационной обстановки и в конечном счете ликвидировавшему последствия большой аварии.

      С сожалением хочу отметить, что эти люди - ликвидаторы, по крайней мере, большинство из них, влачат сейчас жалкое существование на смехотворные пенсии.

      Тем более, что те небольшие льготы, которые были установлены спустя несколько лет после аварии, обкорнал пресловутый закон о монетизации льгот. Обидно, обидно за наших "стариков", оставивших свое здоровье на производстве. Многих, многих из них уже нет.



Источник: Китаев Н. В 16 часов 24 минуты: [воспоминания ликвидаторов аварии 1957 года] // ПрО Маяк. - 2007. - 20 июля. - С. 7.