"В память о времени и людях": Полнотекстовая база данных об Озёрске | |
История | |
вернуться назад
|
|
В Кыштымской типографии обнаружены письма "атомных заключенных". Рабочий Сергей Шимансков во время ремонта в Кыштымской типографии разбирал прогнивший пол в комнате на цокольном этаже. Поддев ломиком очередную половицу возле печи, под слоем трухи и паутины увидел несколько бумажных конвертов и треугольников. "Думал, чьи-то старые письма завалились, макулатура, - рассказывает Сергей. - Хотел было их в мусорку выбросить, но потом глянул на даты, а они помечены ноябрем 1947 года. На всех конвертах и треугольниках значатся почтовые ящики под номерами 2150 и 2138". ПИСЬМА ИЗ ПОДПОЛЬЯ Как оказались в типографии письма заключенных, строящих ядерный объект, доподлинно неизвестно. Есть предположение: до середины прошлого века это двухэтажное здание на улице Советской занимали связисты, а в доме через дорогу находились почтовики. Можно предположить, что какой-то почтальон зашел к коллегам погреться у печки и несколько писем уронил аккурат в щель пола. Читать чужую корреспонденцию нехорошо, но с учетом ее более чем полувековой истории привычной этикой можно поступиться. Посланиями обменивались между собой поселенцы мужской и женской колоний, построенных в середине 40-х годов вблизи озера Кызылташ. Письма шли и за пределы зоны. Развернем слегка истлевшие на сгибах листки. Где карандашом, а где чернильной ручкой выводились признания в любви, обещания ждать вечно, пожелания здоровья и скорой встречи. - Какие слова он ей посвящал! - вздохнула при нас одна из работниц типографии. - Понятно, как и у всех зеков, писалось под копирку или диктовку, но все равно слезу вышибает. "КАК ВЕЧЕРНЯЯ ЗВЕЗДА" "Дорогая моя Клавуся, - пишет влюбленный зек Саша. - Прошу не счесть меня за смешного сочинителя. Я не стану скрывать своего неравнодушия к тебе. Ты появилась в обществе, как вечерняя заря против остальных созвездий. Ты сильнейший магнит, притягивающий сердца и в целом человека... Это непонятное и есть истинная любовь к тебе, Клавуся. Полагаю, что никакая таблица логарифмов, квадратных корней и углов не могут этого объяснить. Не почитай за труд, передавай привет всем девушкам - Леле, Дусе, Марусе и т.д.". Другое письмо некая Мария Кравчук пишет своему бывшему другу, с которым ее разделяет колючая проволока лагерных поселений: "Раньше всего, дорогой Коля, разреши тебя поздравить со светлым праздником 7 ноября. Праздник я провела в скучном виде. Но только из-за того, что тебя нет рядом. Придет час и минута, когда мы будем вместе. Живу я ничего. Барак у нас чистый, светлый и хороший. У нас 7 и 8-го были большие драки, все дни до праздника и потом работало радио. Жду встречи с тобой..." "Скоро праздник. Некоторые люди здесь гуляют и пьют водку, - рассказывает в своем послании матери в Калининскую область Леонид Воробьев. - А я сижу на нарах и смотрю на них, вспоминаю дом. Ничего не поделаешь, приходится терпеть". ЖЕРТВЫ И ГЕРОИ ВЕЛИКОЙ СТРОЙКИ На строительство ядерного объекта под боком у Кыштыма были согнаны десятки тысяч заключенных. В каторжных условиях они рыли котлован под первый реактор. Недовольства и бунты (а они случались!) подавлялись пулеметными очередями. Вместо кладбища - безымянная братская могила. Для этих целей годился и ров за забором лагеря. Из воспоминаний Г. Турова, первостроителя Озерска: - К 1 мая 1946 года был подготовлен к заселению первый лагерный участок на 4000 заключенных. Подготовка лагучастка заключалась в устройстве ограждения зоны, строительстве землянок (бараки возводились в весьма ограниченном количестве) и пищеблока, остальное достраивали сами зеки. Жилые землянки строились из условия нормы жилой площади 1,3-1,5 квадратного метра на одного человека. Для отдыха делались сплошные нары, а в бараках двух-этажные. Неожиданно для руководства поступил приказ министра внутренних дел о подготовке еще трех лагерей. Один на 3000 и два на 2500 заключенных. К имеющемуся гарнизону военных строителей 12 августа 1946 года из МВД поступило указание о подготовке еще четырех гарнизонов для размещения 11 тысяч солдат. Необустроенность военных городков, недостаточное внимание к санитарно-бытовым условиям, отсутствие бань привело к тому, что летом 1946 года в результате поражения вшами возникла угроза эпидемии тифа. В лагерях для заключенных, живущих в землянках, бытовые условия были еще более тяжелыми. Спасали довольно щедрые поощрения за хорошую работу: большие зачеты, усиленное питание. 11 октября 1946 года строительство N 859 выделяется в самостоятельную организацию в составе МВД СССР, полностью отделяясь от Челябметаллургстроя. К концу года действовало шесть строительных районов. Вольнонаемных рабочих, инженерно-технических и административно-технических сотрудников насчитывалось 3219 человек. Военных строителей - 4000. Заключенных - 9000 человек. Четыре лагеря на 12000 зеков находились в стадии завершения строительных работ. Шквальное наполнение стройки рабочими вызвало острый недостаток инженеров. На должность ИТР стали ставить опытных рабочих. Министр внутренних дел дал указание выявить в лагерях ГУЛАГа инженеров и техников-смотрителей и направить их в лагерь строительства N 859. Из воспоминаний А. Осипова, военного строителя: - Люди умирали десятками, сотнями от недоедания и тяжелого, изнурительного труда. Мы, воины-строители, были первыми, кто начал рыть котлован под реактор, здание (объект "А") потом строили заключенные. Их охраняли особые части МВД с ручными пулеметами на вышках. Зеков разделяли строго по статьям, в каждом отряде во главе ставили самых отпетых - "паханов" - для "воспитательных целей". Нередко мы видели, как пахан "воспитывает" провинившегося зека: бьет ребром ладони по шее, а как свалится - ногами. Рядом стоит конвоир, ковыряется в носу. Примерно такая же обстановка была и в женском лагере. Из воспоминаний В. Неопачитова ("чистый" солдат, то есть не штрафник): - Нас разместили в деревянных бараках, где раньше жили зеки. Предстояло построить объект "В", для этого выделили четыре полка стройбата МВД, четыре лагеря заключенных (один женский), были и вольнонаемные. На стройке нашими инструментами были кувалда да зубило. Норма - 2,5 кубометра мерзлоты на человека. Не вырубишь - останешься без еды... Однажды меня незаслуженно наказали и отправили в карцер. Его комендант, сержант Симановский (мой земляк), сняв с меня нательную одежду, шапку и портянки с обмотками, втолкнул в железобетонный мешок, где было окно без стекол, но с решеткой. В карцере уже стояли по колени в снегу три человека. Комендант велел мне принести десять ведер снега - для моего места. К ночи стало совсем плохо и, чтобы согреться, мы сели на колени друг друга - в кольцо. Один из наказанных стал терять сознание, он весь горел. Только когда пришел вызванный нами офицер, больных отправили в санчасть. ПИСЬМА ПИШУТ РАЗНЫЕ И все-таки, есть ли уверенность, что письма писали именно заключенные атомграда? Мы созвонились с бывшим трудармейцем Отто Фридриховичем Горстом. "Мне неизвестны случаи, - сказал он нашему корреспонденту, - чтобы заключенные писали письма. Это было строжайше запрещено даже вольнонаемным. Поэтому понятия не имею, в каких колониях округи находились их авторы". Обнаруженные письма сдадут в городской музей. "Здравствуйте, дорогие родные. Первым делом сообщаю, что я жив и здоров. Письмо ваше, посланное от 14.10, я получил 29.10, за которое благодарю. Плохо то, что посылка ваша вернулась к вам обратно, очень жаль. Конечно, в том ваша вина - зачем вы посылали по адресу 193/2. Ведь я вам писал, что меня перевели во второе место, и писал вам адрес: 103/7, а потом писал: Челябинская область, г. Кыштым, л/к, п/я 103/7, это правильно, только добавлено л/к, вот этот адрес правильно пишите, так как пишется л/к, п/я 103/7." Источник: Рискин, М. Барак наш чистый и светлый : [из истории строительства города Озерска] / Рискин М. // Челябинский рабочий. - 2006. - 21 декабря. - С. 2. |